Уоррен Баффетт, генеральный директор Berkshire Hathaway и, по сути, главный ветеран в игре на бирже, нынче не спешит раскидываться деньгами. А между тем, у него в закромах валяется ничем не занятых $334 миллиарда. И если верить прошлому опыту, то этот мешок средств он не пустит в ход, пока ФРС не вмешается и не подбросит рынку […]
Уоррен Баффетт, генеральный директор Berkshire Hathaway и, по сути, главный ветеран в игре на бирже, нынче не спешит раскидываться деньгами. А между тем, у него в закромах валяется ничем не занятых $334 миллиарда. И если верить прошлому опыту, то этот мешок средств он не пустит в ход, пока ФРС не вмешается и не подбросит рынку костыль.
Тот, кого зовут «Оракулом из Омахи«, в этом году вообще не лез в крупные сделки. Хотя рынок, казалось бы, еще недавно прямо кричал, что сейчас лучшая возможность.
И хотя Уоррен не из тех, кто таймит рынок, его прошлогодние решения теперь смотрятся особенно профессионально. Он скинул акции Apple и Bank of America — свои ключевые позиции — как раз перед тем, как рынок просел по полной программе.
Сейчас, когда индекс S&P 500 упал уже более чем на 20% от своих хаев — что технически зовется «медвежьим рынком» — Уоррен всё ещё не в деле.
Пока другие пытались заскочить в хайповый тех-ралли или делали ставку на стабильность процентных ставок, Баффетт вышел в фиат и не спешит покупать обратно. И теперь, когда Nasdaq улетел вниз на 10% всего за пару сессий, а Dow просел более чем на 1,500 пунктов два дня подряд — подушка из Berkshire выглядит особенно бодро.
Это, к слову, уже привычный почерк Баффетта. В 2021 году, когда ковид ударил по мировой экономике, у него тоже был запас прочности. Но он не ничего не делал. Ждал хода от Джерома Пауэлла и ФРС.
«Мы могли бы закинуть на рынок $50 или даже $75 миллиардов, и почти закинули… но дождались, когда ФРС включит режим «панцирь». Это изменило всю игру», — сказал Баффетт на собрании акционеров в 2021.
Вместо того чтобы скупать сторонние компании во время ковида, он занялся байбэком: Berkshire отхватила собственные акции на $24,7 млрд в 2020 и ещё $27 млрд в 2021.
«Мы не можем купить чужие компании так же дёшево, как можем купить самих себя», — заявил он тогда.
Эти байбэки стали самыми крупными в истории фирмы.
Единственный раз, когда Баффетт начал быстро откупать рынок, — это был кризис 2008 года. Ипотечный пузырь лопнул, система дымилась, и тогда Уоррен сделал свой ход: $5 миллиардов в Goldman Sachs после краха Lehman Brothers, ещё 5 ярдов в Bank of America и подстраховал General Electric.
Но и тогда, говорит он, это была не показуха.
«Мы не пытались послать сигнал миру. Просто сделки были вкусные. Никто другой не лез — и мы залезли», — рассказывал Баффетт в 2020.
Он мог провернуть это только потому, что у него были деньги под рукой и он мог двинуться в моменте, без лишних движений и сбора согласований.
«Когда рынок в аховой турбулентности, а кому-то срочно нужны миллиарды — если ты хочешь играть, ты должен быть готов скинуть эту сумму за пару часов», — вспоминал он в 2009.
Сегодня, когда рынок снова далеко не в лучшей форме — отчасти благодаря хаотичной экономической политике Трампа — Баффетт пока не делает хода. И это молчание — это не про тайминг. Это про терпеливую охоту на момент, когда ФРС снова включится в игру.
JOIN
