Федеральная резервная система США (ФРС) официально выкинула термин reputational risk из своего инструментария банковского надзора. По сути, это решение отправляет в утиль один из самых токсичных и размазанных регуляторных рычагов, который годами использовался против финтеха и криптоиндустрии — чаще всего без внятных аргументов и на грани правового беспредела. Теперь вместо размытой формулировки регуляторы будут опираться […]
Федеральная резервная система США (ФРС) официально выкинула термин reputational risk из своего инструментария банковского надзора. По сути, это решение отправляет в утиль один из самых токсичных и размазанных регуляторных рычагов, который годами использовался против финтеха и криптоиндустрии — чаще всего без внятных аргументов и на грани правового беспредела.
Теперь вместо размытой формулировки регуляторы будут опираться на более чёткие, верифицируемые финансовые метрики. Это движение в сторону реальной транспарентности уже получило апрув от игроков рынка, где накопилась острая усталость от неформальных отворотов и дебанка, ставших нормой после краха FTX и прихода в силу так называемой Operation Chokepoint 2.0.
«Формальный рейтинг должен отображать как количественные, так и качественные параметры оценки управления рисками в финучреждении. Цель — гарантировать своевременный и адекватный фидбек со стороны надзорных органов», — указано в письме Совета управляющих ФРС, опубликованном в понедельник.
Там же подчёркивается, что вынос reputational risk за скобки не отменяет важности репутационных факторов в рамках внутреннего комплаенса самих банков.
В криптосреде новость восприняли как полноценный анде-блок: долгожданное ослабление невидимого ошейника, который сдерживал развитие Web3-инфраструктуры в США. Сенатор от Вайоминга Синтия Луммис — главный блокчейн-евангелист в Конгрессе — заявила:
«Это победа. Но расслабляться рано — впереди ещё много шагов».
Важно, что ФРС не в одиночестве. Эту же норму ранее уже вычеркнули из своей практики OCC (Office of the Comptroller of the Currency) и FDIC (Federal Deposit Insurance Corporation). Консолидация позиции трёх ключевых финансовых watchdog’ов США показывает, что это не просто локальная правка, а системный разворот.
В марте сенатор Тим Скотт, возглавляющий Банковский комитет, внёс законопроект, который прямо запрещает использование reputational risk как критерия в банковском комплаенсе. Его позиция однозначна: слишком долго этот мутный термин использовался как универсальная отмазка для отрезания компаний от банковского контура.
Под дебанкингом подразумевается практика, при которой банки без объяснения причин сливают клиентов, попадающих в зону повышенного риска — политического, репутационного или операционного. В криптомире эта тема обострилась до предела после фиаско FTX.
Падение Сэма Банкмана-Фрида стало катализатором кампании, которую индустрия назвала Operation Chokepoint 2.0 — негласной схемой, по которой финрегуляторы и администрация Байдена якобы давили на банки, чтобы те сворачивали обслуживание криптопроектов. Инфраструктура DeFi и CEX’ов оказалась под двойным огнём: с одной стороны — давление со стороны SEC, с другой — скрытый бан от традиционных банков.
Ник Картер, сооснователь венчурной фирмы Castle Island Ventures, одним из первых раскрыл детали этой операции, сравнив её с оригинальной Operation Chokepoint времён Обамы, когда банки под угрозой проверок отказывались работать с нежелательными отраслями.
В марте Дональд Трамп открыто обвинил администрацию Байдена в том, что она силой вынудила банки закрывать счета криптокомпаний и предпринимателей, блокируя переводы на биржи и обратно.
JOIN
