NFT-сфера когда-то выстрелила и привлекла к себе огромное количество внимания — коллекционеры, художники и инвесторы буквально шли по головам, чтобы успеть зайти в эту нишу. 2021 год был их звездным часом, но с тех пор волна поубавилась, а цифры перестали радовать глаз. Многие ставят на то, что рынок NFT больше не будет прежним, а другие […]
NFT-сфера когда-то выстрелила и привлекла к себе огромное количество внимания — коллекционеры, художники и инвесторы буквально шли по головам, чтобы успеть зайти в эту нишу. 2021 год был их звездным часом, но с тех пор волна поубавилась, а цифры перестали радовать глаз. Многие ставят на то, что рынок NFT больше не будет прежним, а другие же ставят на восстановления этой ниши.
Александр Сальников, один из тех, кто запускал Rarible, смотрит на вещи иначе. В интервью для он четко дал понять: краха нет, просто рынок меняет структуру. И вместо шоу с миллионами за JPEG, сейчас речь идёт о полезных решениях, которые действительно работают.
Если открыть отчёты DappRadar, то можно увидеть следующую картину: в 2021 году объёмы по арт-NFT доходили до $2.9 млрд. В первом квартале 2025 — всего $23.8 млн. Минус 93%. Плюс, где-то испарились трейдеры. В 2022 их было более полумиллиона, сейчас — меньше 20 тысяч. Многие проекты из 2024 попросту канули в небытие: 98% из них признаны мёртвыми.
Но Сальников не спешит ставить крест на нише. Он сравнивает NFT-рынок с интернетом после доткомов: сначала пузырь, потом чистка, и только потом — вменяемое развитие. По его мнению, сейчас важно одно — чтобы у NFT была реальная польза, а не просто спекулятивная обёртка.
«Пока NFT воспринимались как способ быстро заработать денег, доверие к ним таяло. А вот когда за проектом стоит сообщество или чёткий функционал — тогда уже совсем другой разговор,» — поясняет он.
Rarible делает ставку на долгосрок. По словам Сальникова, NFT всё чаще используются в практических задачах: как цифровой пропуск, как карточка лояльности, как ID в играх. И всё это происходит не в теории, а прямо сейчас.
Рынок движется к стыку физического и цифрового. Нарпример, NFT от Azuki с настоящим мерчем, коллаб с Jurassic World, аниме-герои в EGGRYPTO, и даже Sony с LINE делают мини-приложения на Web3. По словам Сальникова, новый виток — это не про хайп, а про то, как NFT становятся частью цифровой повседневности.
Он также отметил, что платформа не гонится за хайпом. Некоторые конкуренты либо прикрылись, либо начали лезть в совсем другие ниши. Rarible, наоборот, работает над точечными решениями — кастомные маркетплейсы под каждого клиента: будь то игра, блокчейн или олдскульный бренд. По его словам:
«NFT — это не дополнение. Это сама фишка. Надо только грамотно её подать.»
В своё время в NFT были все — от Бибера до Неймара. Но вложения у многих прогорели. Например, Бибер отдал $1.3 млн за обезьяну из BAYC. Сейчас она стоит чуть больше 24 тысяч. Интерес к таким «звёздным» активам быстро выветрился. Как подметил Сальников, за громким именем должно стоять что-то по-настоящему цепляющее.
Он подчеркнул:
«Когда звёзды делают NFT ради галочки — аудитория это чувствует. А вот если проект по-настоящему перекликается с культурой — будь то музыка или мода — вот там и рождается ценность.»
Чтобы NFT действительно стали массовым инструментом, надо, чтобы заход в рынок не пугал сложностью. В Rarible над этим работают: упор на фиатные платёжки, лёгкие верификации, удобный интерфейс, и главное — контент, который заходит пользователям.
“Мы не продаём NFT — мы запускаем опыт, который просто существует на блокчейне,” — заключил он.
JOIN
